Цистерна топливозаправщик: Полуприцеп-топливозаправщик бензовоз, объем цистерны 10 + 10 +10 тыс литров

Кулайб был генеральным директором SEPOC в 2014 году, когда члены шиитского движения хуситов прокатились по северному Йемену и спровоцировали гражданскую войну, которая продолжается по сей день. Раздраженный последовавшими за этим коррупцией и хаосом, Кулайб через несколько лет покинул страну. Его подопечный, Safer, остается на месте, соединенным шлангопроводом с побережьем Красного моря Йемена в конце подводного трубопровода протяженностью 4,8 мили.

Гигантский ржавеющий корабль практически не ремонтировался с тех пор, как Кулайб ушел. По его словам, клапаны морских сундуков, которые когда-то питали его систему охлаждения, заржавели и не могут быть полностью закрыты. Система пожаротушения корабля больше не работает. И электричество поступает только от небольшого генератора на палубе, который обеспечивает освещение и тепло для небольшой команды сотрудников SEPOC.

ФСО Безопаснее. Точное воздействие стихийного бедствия будет зависеть от сезонных колебаний погодных и морских условий.

Предоставлено Ахмедом Кулайбом

Ухудшение состояния корабля, замеченное в начале 2019 года, происходило годами, что привело к небольшим случайным разливам.

Используется/перепечатывается с разрешения I.R. Consilium

27 мая 2020 года в результате прорыва трубы морская вода затопила машинное отделение. Ремонтные работы, которые при нормальных обстоятельствах должны были занять четыре часа, в итоге заняли пять дней непрерывной работы, согласно отчету о чрезвычайной ситуации, с которым ознакомился TIME. Потребовалась команда местных дайверов, чтобы закрыть внешние отверстия морских сундуков под водой. Только после этого экипаж SEPOC на борту смог залатать поврежденную трубу в душном машинном отделении. По словам Кулаиба, их ремонтные работы сводятся к тому, чтобы просто держаться. Еще более опасным является кислород, который может накапливаться в 9Он говорит, что 34 масляных бака 0290 Safer и смешиваются с летучими парами сырой нефти из-за просачивания инертных газов из проржавевших уплотнений. — Любая искра, поверь мне, закончится большим взрывом на этом корабле.

Последствия были бы непостижимы. По оценкам, вмещающий 1,14 миллиона баррелей сырой нефти (47,9 миллиона галлонов), Safer может разлить в четыре раза больше нефти, чем Exxon Valdez , просочившийся в пролив Принца Уильяма в 1989 году. И это добавило бы Йемену еще одно измерение катастрофы. , страна уже переживает худший в мире гуманитарный кризис на фоне шестилетней войны, которая становится все более сложной.

Точные последствия стихийного бедствия будут зависеть от сезонных колебаний погодных и морских условий, но базирующееся в Женеве гуманитарное агентство ACAPS обнаружило, что если утечка масла Safer произойдет в период с апреля по июнь, это затронет 31 500 рыбаков и 235 000 рыбаков. рабочих в отраслях, связанных с рыболовством, и, вероятно, закроет жизненно важный порт Ходейда, главный пункт въезда для страны, балансирующей на грани голода, на срок до трех месяцев. Очистка такого разлива обойдется в 20 миллиардов долларов, согласно прогнозам ACAPS, которые британская консалтинговая компания RiskAware смоделировала для британского правительства. Это почти столько же, сколько весь ВВП Йемена в 2019 году..

Пожар на борту может быть еще хуже. До 5,9 миллиона человек в Йемене и еще 1 миллион в Саудовской Аравии могут подвергнуться воздействию очень высокого уровня загрязнения воздуха, что полностью разрушит систему здравоохранения, которая и без того стоит на коленях в результате кризиса COVID-19. Около 500 квадратных километров сельскохозяйственных угодий Йемена будут покрыты сажей, что приведет к потере урожая почти 10 миллионов йеменцев и 1,5 миллиона человек в Саудовской Аравии. Если эти наихудшие сценарии осуществятся, говорит Белал Аль Мазвуда, информационный аналитик ACAPS, который работал над прогнозами, «по нашим оценкам, это будет крупнейшая из когда-либо зарегистрированных техногенных катастроф, связанных с нефтью».

Тем не менее, несмотря на прошлогоднее предупреждение главы Программы ООН по окружающей среде Ингер Андерсен о том, что «время уходит» для предотвращения «надвигающейся гуманитарной, экономической и экологической катастрофы», группы восстановления ООН пытаются договориться о доступе к FSO Safer с Хуситы, которые контролируют его, неоднократно останавливались.

Для некоторых гниющая масса Safer символизирует инертность международного сообщества перед лицом шестилетней войны. «Они пытаются делать одно и то же снова и снова», — говорит Рафаэль Вейхт, глава миссии «Врачей без границ» в Йемене, о переговорщиках на мирных переговорах при посредничестве ООН. «Они не могут изменить механизмы посредничества, они не могут мыслить нестандартно и не могут придумать что-то новое — и это только затягивает конфликт».

Трудно бить тревогу о бедствии, которое еще не произошло. Но в качестве примера цены бездействия, говорит Ян Ралби, всемирно признанный эксперт в области морского права и безопасности из консалтинговой компании IR Consilium, можно посмотреть не дальше Бейрута. В августе в городском порту взорвалось 2750 тонн аммиачной селитры, в результате чего погибло более 200 человек, несмотря на то, что ливанские власти были заранее предупреждены о рисках, связанных с запасами. Ральби видит, что история повторяется на FSO Безопаснее. «Попытаться ждать — опасная игра».

Страна, погрязшая в конфликте

Прежде чем стать единой страной в 1990 году при президенте Али Абдулле Салехе, Йемен был разделен между Йеменской Арабской Республикой на севере и Народной Республикой на юге, союзником Советского Союза. Будучи президентом, Салех тратил свой политический капитал на укрепление власти, а не на объединение страны. При поддержке богатых нефтью монархов соседней Саудовской Аравии правление Салеха было омрачено коррупцией, бедностью и неравенством.

Но после месяца уличных демонстраций, свергнувших тунисского диктатора Зина эль-Абидина Бен Али в январе 2011 года, многие в Йемене увидели возможность для своей собственной «Жасминовой революции». После нескольких месяцев протестов и после того, как он был ранен в результате взрыва бомбы в своем президентском комплексе, Салех уехал в Саудовскую Аравию, где передал власть своему вице-президенту Абд Раббу Мансуру Хади. Йеменское продемократическое движение начало собирать осколки, но его работа была сведена на нет «контрреволюцией, региональным заговором, саудовско-эмиратской войной и переворотом, финансируемым Ираном», — говорит журналист и лауреат Нобелевской премии мира Таваккол Карман.

Переворот был организован хуситами, которые взяли под свой контроль столицу Сану в начале 2015 года и вытеснили Хади и его войска на юг. Последовала война, когда коалиция во главе с Саудовской Аравией вмешалась, нанеся авиаудары по территории хуситов. Однако его операция «Решительный шторм» оказалась совсем другой. По данным Yemen Data Project, из почти 23 000 авиаударов, которые коалиция нанесла за шесть лет с использованием боеприпасов США, Великобритании и Франции, 6 673 были нанесены по невоенным целям, а 8 760 мирных жителей были убиты. В феврале президент Байден использовал свое первое внешнеполитическое выступление перед Государственным департаментом, чтобы объявить, что США прекратят продажу «наступательного» оружия Саудовской Аравии для использования в Йемене.

Несмотря на то, что конфликт часто рассматривается как опосредованная война между Саудовской Аравией и ее заклятым врагом Ираном, который оказывает поддержку хуситам, на самом деле в Йемене происходит несколько беспорядочных войн внутри одной войны. Силы против хуситов разделились в своих целях; в коалицию входят сепаратистские повстанцы на юге, сражающиеся с поддерживаемым Саудовской Аравией правительством в Адене, и поддерживаемые Объединенными Арабскими Эмиратами ополченцы на западе, которые воюют между собой. Кроме того, есть джихадистские группы, в том числе ИГИЛ, на которые нацелены спорные контртеррористические операции США с беспилотниками.

Жители страны, лишенные пищи и воды, заплатили самую высокую цену. По состоянию на февраль 2021 года 16 миллионов человек голодали, по словам главы ООН по гуманитарным вопросам Марка Лоукока, «в том числе 5 миллионов человек, которые находятся всего в одном шаге от голода». Агентства ООН заявили, что по меньшей мере 400 000 йеменских детей могут умереть только в этом году, если условия не улучшатся.

Катастрофа на FSO Safer сделает все еще хуже. Уже сейчас 90% йеменского продовольствия импортируется. Около трех четвертей импорта твердых продуктов питания поступает в страну через контролируемый хуситами порт Ходейда. Это тот порт, что Safer теперь угрожает, как и меньший порт Салеф поблизости. Согласно прогнозам ACAPS, перенаправление импорта топлива и продовольствия в южный порт Аден создаст серьезные проблемы в стране, где гражданская война уже серьезно затрудняет движение товаров, и приведет к резкому скачку цен на продовольствие и топливо.

Подробнее: Йемен — самый тяжелый гуманитарный кризис в мире. Вот как с этим покончить

Но конфликт в Йемене также помогает объяснить, почему так мало было сделано для устранения бомбы замедленного действия на его берегах. Хуситы сохраняют контроль над судном и неоднократно отбивали попытки международного сообщества хотя бы оценить состояние судна, не говоря уже о добыче с него нефти.

В августе 2019 года ООН закупила спасательное судно, стоящее на побережье Джибути. За ночь до того, как он должен был уйти, де-факто власти хуситов отозвали разрешение.

В ноябре 2020 года хуситы снова согласились разрешить команде ООН подняться на борт Safer на месяц, чтобы оценить его состояние и выполнить мелкий ремонт. Но визит, намеченный на февраль, пришлось отложить на неопределенный срок после того, как хуситы не подписали планы миссии. Основной проблемой было решение хуситов (позже отмененное) полностью «пересмотреть» миссию, из-за чего ООН пропустила крайний срок аренды корабля.

«Переговоры зашли в тупик из-за логистических вопросов, таких как место, где корабль бросит якорь, хотя они кажутся близкими к решению», — говорит источник в ООН, знакомый с ходом переговоров, который попросил анонимности, чтобы говорить свободно. Источник добавляет, что проблемы, которые сейчас мешают миссии, не должны нарушать условия сделки.

Но еще до того, как последняя попытка застопорилась, некоторые эксперты были убеждены, что давно откладываемая оценка ООН никогда не состоится. «Я даю миссии ООН менее 1% шансов на успех», — говорит Ралби, эксперт по морскому праву, который утверждает, что Совет Безопасности ООН должен санкционировать военные действия для разрешения кризиса. «Даже если хуситы подписали свои соглашения кровью, их послужной список показывает, что они откажутся от этого соглашения до того, как что-либо произойдет».

Еще в 2015 году, когда хуситы захватили Сану, говорит Кулайб, они очень хотели узнать, как экспортировать нефть с объекта. «Они хотели получить информацию о том, как мы продаем груз, как производим, куда уходят деньги, за сколько мы продаем», — говорит он.

Ранее не публиковавшееся изображение протечки трубы забортной воды в машинном отделении в мае 2020 года.

Предоставлено Ахмедом Кулайбом

Проржавевшая часть единственного корпуса танкера в апреле 2019 года. Одна стальная пластина отделяет нефть на борту от моря.

Используется/перепечатывается с разрешения I.R. Consilium

Такого никогда не было, и Кулайб говорит, что в оперативном отношении о возрождении экспорта из Safer сегодня совершенно не может быть и речи. Хотя хуситы и даже команда ООН говорят о ремонте и техническом обслуживании, по его словам, «это никогда не может произойти. Это не ремонтопригодно. Машинное отделение уже вышло из строя и уже не подлежит ремонту».

Если Safer подходит только для свалки, почему хуситы блокируют к нему доступ? Наиболее вероятный ответ: это редкая точка опоры для движения, у которого почти нет союзников. Хуситы «используют окружающую среду и средства к существованию сотен, если не тысяч рыбаков в качестве инструмента ведения переговоров… для шантажа международного сообщества», — заявил министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Фейсал бин Фархан в интервью арабским новостям Саудовской Аравии.

Выражение Саудовской Аравии беспокойства по поводу йеменских рыбаков звучит пусто: десятки человек погибли в результате морских атак коалиции. Тем не менее, США выдвигают аналогичный аргумент. «Постоянные оправдания хуситов и препятствия мешают [команде ООН] выполнить свою работу», — заявил представитель Госдепартамента TIME 16 апреля. ущерб региону».

Мохамед Абдулсалам и Ахмед Аль-Шами, два чиновника хуситов, с которыми связалось TIME, не ответили на просьбы обсудить состояние переговоров или безопасность персонала SEPOC на борту Safer. Официальные лица хуситов публично обвинили международное сообщество в ограблениях, обвинив ООН в том, что она служит интересам врагов движения.

«Миру было доказано, что их лозунги являются ложными, а их стремление служить американской, британской, саудовской и эмиратской агрессии против Йеменской Республики», — написал лидер группы Мохаммед Али аль-Хути на Твиттер, 4 апреля. «Мы подтверждаем, что Организация Объединенных Наций будет нести полную ответственность за любую утечку».

Ожидается экологическая катастрофа

Трудно представить масштаб разлива в 1 миллион баррелей. Когда, по словам израильских официальных лиц, в феврале 2021 года из бывшего ливийского танкера в Средиземное море вылилась 1000 тонн сырой нефти, это стало причиной «одной из самых серьезных экологических катастроф, обрушившихся на Израиль», сообщило Управление природы и парков Израиля. А когда в августе 2020 года японский MV Wakashio вылил 1000 тонн тяжелой нефти недалеко от Маврикия, он очернил нетронутые пляжи, подверг десяткам тысяч добровольцев-уборщиков воздействию токсичных загрязнителей и, как считалось, стал причиной 50 мертвых дельфинов и китов, выброшенных на берег. , сообщили в то время Гринпис и местные климатические активисты. «Если вы добавите эти два разлива, они составят менее 1% от того, о чем мы говорим с Safer, », — говорит Ральби.

Помимо немедленной гуманитарной катастрофы, это вызовет долговременную экологическую катастрофу. Красное море — одна из самых богатых и биоразнообразных морских экосистем в мире: здесь обитают эндемичные виды рыб, мангровые заросли и единственные известные коралловые рифы, устойчивые к повышению температуры моря. По данным йеменской неправительственной организации Green Dream, разлив нефти Safer может затронуть 115 йеменских островов в Красном море. Он также может засорить пролив Баб-эль-Мандеб, путь к Суэцкому каналу, через который проходит до 12% мировой торговли.

Необычайная экология Красного моря очаровала Маоза Файна, когда его отец впервые взял его на сноркелинг в детстве. Сделав несколько шагов в воду, Файн погрузился из унылых коричневых просторов израильской пустыни Негев в богатый, красочный мир. Уже тогда, говорит он, «я был уверен, что это то, что я хотел изучить и понять».

Подводное плавание привело к подводному плаванию с аквалангом и, в конце концов, к карьере в морской биологии, которая привела Файна на Большой Барьерный риф в Австралии. Но именно его возвращение домой положило начало исследованиям, которыми он теперь известен. Ожидая увидеть те же душераздирающие узоры обесцвечивания, которые превратили другие рифы в безжизненные подводные кладбища, Файн был поражен тем фактом, что кораллы северной части Красного моря остались такими же яркими, как он помнил.

Большинство кораллов обесцвечиваются после повышения температуры моря на 1° или 2°C. Но обитатели северной части Красного моря сохраняют своего рода биологическую память о своих предках, мигрировавших из более теплых вод. Изучаемые Fine могут переносить повышение температуры до 7°C. И поскольку ожидается, что к 2050 году живыми останутся только 10% коралловых рифов, эти суперкораллы могут оказаться решающими. Они единственные, «со страховым полисом на следующие 50 лет», — говорит Файн.

Но он может быть аннулирован в случае разлива. Большинство рифов находятся на мелководье у побережья и во время отливов могут быть покрыты нефтью. Потому что некоторые химические вещества в Marib Light — масло на борту Safer — растворимы в воде, разлив, вероятно, повлияет и на приливные и глубоководные кораллы.

Это так, несмотря на то, что суперкораллы находятся в сотнях миль к северу от йеменских вод. Вивиан Менезес, морской ученый из Океанографического института Вудс-Хоул в Массачусетсе, описала Красное море как «большую лагуну», где «все взаимосвязано». По ее словам, разлив нефти в любое время года может иметь катастрофические последствия, но сезонно меняющаяся погода и характер приливов затрудняют планирование на случай непредвиденных обстоятельств. Летом течения Красного моря будут тянуть нефтяное пятно на юг, угрожая Эритрее и Джибути и потенциально попадая в Аденский залив. Зимой круговые потоки будут закручивать большую часть нефти на север.

Зимний сценарий представляет особую угрозу для Саудовской Аравии, где опреснительные установки усеивают береговую линию от южного города Джизан недалеко от границы с Йеменом до устья залива Акаба, который отделяет Саудовскую Аравию от Египта. Зависимость королевства от опресненной воды, которая составляет примерно половину его потребностей, настолько остра, что в 2018 году государственная Саудовская корпорация по переработке соленой воды ввела в эксплуатацию девять новых заводов вдоль побережья Красного моря.

«Риск реален. Можно только взглянуть на предыдущие разливы нефти в Персидском заливе (или Аравийском заливе) и в Израиле, которые в прошлом привели к остановке нескольких прибрежных опреснительных установок», — говорит Манал Шехаби, эксперт по нефтяной экономике Персидского залива в Оксфорде. Университетский институт энергетических исследований. В 2017 году разлив 100 кубометров нефти из трубопровода в израильском городе Ашдод привел к трехдневному закрытию трех из пяти опреснительных установок, которые обеспечивают 75% воды в Израиле. Это лишь часть от общего объема нефти на борту 9-го лайнера.0290 Безопаснее. «Учитывая зависимость страны от опресненной воды… утечка значительных объемов может фактически создать серьезную угрозу национальному водоснабжению, не говоря уже об окружающей среде», — говорит Шехаби.

«Все подтверждают, что катастрофа неминуема»

Но, как и в случае с войной, люди, которые больше всего пострадают от разлива, — это мирные жители Йемена. Каждый день после утренней молитвы Акрам и семеро друзей и родственников поднимают свою лодку через пляж Аль-Хохи в Красное море. Иногда Акрам, которого называют псевдонимом, чтобы защитить свою безопасность, говорит, что он возвращается на берег к закату, его лодка гружена джалеби рыба, скумбрия и морской окунь для аукциона в городе. В других случаях он был вынужден оставаться в море целую неделю. В безлунные ночи, рассказывает он TIME через переводчика, «мы берем с собой небольшой генератор и фонарики, чтобы ловить рыбу до утра».

Когда-то здесь можно было зарабатывать на жизнь рыболовством, которое до войны было третьей по величине экспортной отраслью Йемена. Но с 2015 года он становится все более опасным. Постоянные притеснения со стороны береговой охраны Эритреи, поощряемые отсутствием надзора со стороны правительства Йемена. Цены на топливо, продукты питания и оборудование зашкаливают, а блокпосты и ограничения на поездки увеличивают время, необходимое для доставки рыбы на рынок, что вынуждает рыбаков снижать цены.

Затем идут смертельные опасности. «Военные корабли мешают нам двигаться. Нам не разрешают добраться до многих островов, так как они считаются военными. А сейчас морские мины повсюду, — говорит Акрам, — но это наш единственный источник дохода. Либо мы умрем от шахт, либо от голода».

Около трети населения этой полосы побережья Красного моря было перемещено, причем несколько раз. Большая часть населения не имеет доступа к первичной или вторичной медицинской помощи, и единственными товарами, которые доставляются от побережья до северного Йемена, являются рыба и небольшое количество красного лука. В некоторых местах линия фронта проходит так близко к прибрежной дороге, что грузовики вынуждены проезжать вдоль пляжа на многие мили. Там такие рыбаки, как Акрам, продолжают заниматься своим делом, несмотря на риски.

Один из сценариев разлива нефти, который Risk Aware смоделировал для британского правительства в 2020 году, показывает, что все рыбные промыслы на йеменском побережье Красного моря были затоплены, что означает потерю дохода в размере 1,5 миллиарда долларов за 25 лет. Вейхт говорит, что если бедность заставляет людей ловить рыбу независимо от того, насколько ничтожен улов, «тогда мы должны иметь дело с ядом. Это просто сценарий ужасов».

Вдоль побережья Красного моря никаких видимых мер по смягчению последствий не происходит, говорит Вейхт. «Нет никакой подготовки, никакого планирования на случай непредвиденных обстоятельств, вообще никаких защитных мер».

Норвежский совет по делам беженцев (NRC) — одна из немногих международных неправительственных организаций, работающих с кустарными рыбаками в этом районе. Помимо других инициатив, гуманитарное агентство помогло восстановить места выгрузки рыбы, рынки и центры тестирования рыбы, поврежденные в результате гражданской войны в Йемене. Он предоставляет ссуды наличными рыбакам, которым закрыт доступ к рыболовным угодьям, и оборудование для ремонта их сетей и лодок.

Хотя разлив в Safer полностью подорвал бы эту работу, гуманитарные работники говорят, что это слишком большая и слишком политическая проблема, чтобы им ее решать. «Я не думаю, что кто-либо в гуманитарном секторе готов справиться с бедствием такого масштаба», — говорит представитель NRC в Йемене Султана Бегум. «У нас недостаточно средств, мы перегружены и постоянно боремся с пожарами».

Тем не менее, добавляет она, призывы к Совету Безопасности ООН санкционировать военные действия — это «худшая из возможных» рекомендаций. Говорит Бегум: «Йемену больше не нужны военные действия. Текущие переговоры очень деликатны. Что-то подобное уничтожит все и затруднит оказание помощи и обеспечение безопасности людей».