Первердер что это: Северный магнитный полюс стремится в Сибирь. Что это значит?

Содержание

Северный магнитный полюс стремится в Сибирь. Что это значит?

В отличие от географических полюсов, магнитные имеют свойство свободно гулять на десятки километров в год. В 2019 году это движение было столь быстрым и неожиданным, что ученым, которые отвечают за Всемирную магнитную модель, пришлось экстренно корректировать представление магнитного поля Земли. Скорость смещения за последние 20 лет выросла с 15 километров в год до 55. Чем грозит столь быстрый дрейф магнитного полюса?

В смещении северного магнитного полюса ничего необычного нет. Когда в ходе экспедиции в 1821 году впервые обнаружили непосредственную точку, куда указывает компас, она находилась на полуострове Бутия в канадской Арктике. Через 70 лет норвежец Амундсен заново открыл северный магнитный полюс в 50 километрах от первой локации. Следующие 90 лет полюс мигрировал на север со скоростью примерно 15 километров в год.

А вот в 1990-х движение точки, в которую указывают все наши компасы, только ускорялось. К 2017 году эта точка преодолела географический Северный полюс и продолжает двигаться в сторону Сибири и полуострова Таймыр. За это время скорость перемещения выросла в четыре раза и сейчас составляет 50—60 километров в год.

«К 2040 году все компасы, вероятно, будут указывать восточнее истинного севера, — рассказывал ученый Кьяран Бегган из Британской геологической службы, которая отслеживает перемещение северного магнитного полюса. — Последние 350 лет магнитный север скитался по одной и той же части Канады».

Геологическая служба совместно с коллегами из США занимается сбором информации для Всемирной магнитной модели — крупномасштабного пространственного представления магнитного поля Земли.

Эта магнитная оболочка вокруг нашей планеты защищает все живое от смертоносного и разрушительного солнечного излучения. Не будь ее, Земля сегодня могла бы выглядеть как Марс: солнечный ветер сдул бы живительную атмосферу и лишил планету океанов и растительности.

Во время экспедиций автоматических аппаратов к Марсу было выявлено, что магнитное поле этой планеты обладает напряженностью в 500 раз слабее земного. Оно крайне неустойчивое.

Инверсия полюсов

Магнитное поле Земли также может ослабевать в случаях, когда происходит инверсия: северный и южный магнитные полюсы меняются местами, а стрелка компаса начинает указывать в противоположном направлении. За историю существования человека как живого вида такого не случалось.

Однако в истории планеты инверсии магнитного поля бывали, и случалось это не раз. За последние 80 млн лет ученые насчитали 183 таких разворота. И носили они статистически абсолютно случайный характер, никаких закономерностей или периодичности ученые в ходе изысканий не обнаружили.

При этом сильно различаются и оценки того, насколько быстро происходили подобные развороты. Некоторые специалисты подсчитали, что в среднем на завершение разворота нужно 7 тыс. лет. Последний разворот, который имел место 780 тыс. лет назад, произошел за 22 тыс. лет, как считают ученые.

Хотя бывали и случаи, когда разворот случался всего за несколько сотен лет. Так было, например, в конце последнего ледникового периода, примерно 41 тыс. лет назад. Речь про событие, которое получило название палеомагнитного экскурса Лашамп-Каргаполово. Это была не полная инверсия, а экскурс: полярность сменилась, но магнитное поле вскоре восстановило прежнюю полярность.

Немецкий исследовательский центр наук о Земле в 2012 году опубликовал работу, посвященную этому событию. Ученые писали, что 41 тыс. лет назад компас в районе Черного моря указывал на юг. Как об этом узнаю́т? По анализу намагниченности океанических отложений и лавовых потоков.

«Геометрия поля обратной полярности с силовыми линиями, ориентированными в противоположном направлении по сравнению с сегодняшней конфигурацией, просуществовала всего около 440 лет, и это было связано с напряженностью поля, которая составляла только четверть от сегодняшней»,

— рассказывал один из ведущих авторов работы Норберт Новачик.

Фактическая смена полярности длилась всего 250 лет. С точки зрения геологических масштабов времени это очень быстро.

В этот период магнитное поле было еще слабее — всего 5% от его нынешней напряженности. Как итог, Земля почти полностью лишилась своего экрана, защищающего ее от жестких космических лучей, значительно выросло радиационное воздействие. Это подтверждается пиками радиоактивного бериллия, который был обнаружен в кернах льда, извлеченных из ледникового щита в Гренландии. Они возникли в результате столкновения высокоэнергетических протонов с атомами в атмосфере планеты.

Ученые отмечают, что в последние 200 лет магнитное поле Земли уменьшилось примерно на 10%. Вкупе с ускорившимся дрейфом северной точки можно было бы спекулировать о том, что грядет смена магнитных полюсов планеты. Однако процесс этот может быть столь долгим, что к моменту полной инверсии человеческая цивилизация будет выглядеть совершенно иначе.

Но падение напряженности магнитного поля, которое сопровождает инверсию, делает Землю менее защищенной от враждебного космического излучения. Вскоре после того, как были составлены первые хронологические карты инверсий, ученые начали сопоставлять их с известными массовыми вымираниями на планете.

И действительно, некоторые периоды инверсий совпадали с периодами геологических катастроф и значительным сокращением биоты. Но из-за крайней сложности подобных исследований и недостатка информации обнаружить какие-либо четкие взаимосвязи практически невозможно. Ведь инверсия может быть не причиной, а следствием подобного вымирания, которое началось в результате падения крупного астероида, последовавшей вулканической активности и инверсии.

Что известно точно, так это то, что смещение северного магнитного полюса будет означать и смещение полярных сияний. Кто знает, где будут наблюдать их в ближайшие тысячи или сотни лет.

Почему магнитный полюс дрейфует?

Чем ученые объясняют смещение северного магнитного полюса? Надо понимать, что магнитное поле создается благодаря богатому железом ядру планеты, которое находится в постоянном вращении. Как у любого магнетика, у него есть юг и север. Магнитный полюс — это место, где поле проходит перпендикулярно поверхности Земли и где свободно вращающаяся магнитная стрелка будет указывать ровно вниз.

Из учебников физики мы знаем, что силовые линии магнитного поля входят в южный полюс и выходят из северного. Так что с точки зрения науки на севере у нас на самом деле находится южный магнитный полюс, а на юге — северный. Но земляне договорились отказаться от этой условности, чтобы избежать путаницы. Так что давайте перевернем страницу и забудем этот шаг в сторону от повествования.

Филип Ливермор с коллегами из Университета Лидса в Великобритании в относительно свежей научной работе пришли к выводу, что движение магнитного полюса на севере связано с «перетягиванием каната» между двумя участками отрицательного магнитного поля под Канадой и Сибирью. В последние годы канадское пятно значительно ослабло, что позволило сибирскому потянуть полюс в своем направлении. В следующий десяток лет полюс продолжит двигаться в сторону Сибири и пройдет расстояние в 660 километров.

«В период с 1999 по 2019 год на сибирском пятне наблюдалось незначительное усиление, а на канадском участке значительно снизилось абсолютное значение», — комментирует Ливермор.

Команда ученых смоделировала это изменение напряженности, чтобы выяснить, что за изменения в ядре Земли их вызвали, и пришли к выводу, что примерно в 1970-х годах в ядре произошло изменение потока жидкого железа.

В последние 7 тыс. лет северный магнитный полюс хаотично перемещался вокруг географического, следуя непредсказуемым потокам железа в ядре. И куда бы он ни двинулся сейчас, можно с уверенностью сказать, что вряд ли он останется там надолго.

Читайте также:

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. [email protected]

Голявкин Виктор

ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ ГОЛЯВКИН

Даты жизни: 31 августа 1929 — 26 июля 2001
Место рождения: город Баку, Азербайджан
Русский советский писатель, художник, книжный график.
Известные произведения: «Тетрадки под дождём», «Удивительные дети», «Обыкновенные дела», «Разрешите пройти»

     Виктор Голявкин родился 31 августа 1929 года в Баку. Отец Владимир Сергеевич работал преподавателем музыки, поэтому в доме всегда звучала музыка, и сыновей (у Виктора было два младших брата) учили музыке. Но однажды Виктор нарисовал карикатуры на гостей, которые приходили к ним музицировать. Тогда отец подарил сыну книгу о живописи и художниках. Виктор прочитывал все книги об изобразительном искусстве, которые ему только удавалось найти, и сам постоянно рисовал.

    Виктору было всего 12 лет, когда началась Великая Отечественная война. Его отец сразу ушёл на фронт и Виктор стал старшим мужчиной в семье. Он рисовал карикатуры на Гитлера и нацистов.
    Позже Виктор уехал в Самарканд и поступил в художественное училище, которое позже было переведено в Ташкент, а затем в Сталинабад (ныне — Душанбе).
   Будущий художник узнаёт жизнь и искусство Востока, это его очень обогащает. После солнечных ярких городов Азии он переезжает в Ленинград, где поступает в Академию художеств. Ленинград в то время привлекает его своими музеями и памятниками искусства. Весь город построен в западноевропейском стиле. Этот стиль нравится ему отзывчивостью на события человеческой жизни.

    Одновременно с живописными работами Голявкин создаёт короткие рассказы. Невозможность публикации не вписывавшихся в официальную эстетику сочинений привела к тому, что сначала стали публиковать рассказы для детей в журналах «Костёр» и «Мурзилка».
    В 1959 году, когда Голявкину было уже тридцать лет, вышла первая книжка детских рассказов «Тетрадки под дождём». Взрослые рассказы впервые появились в самиздате в 1960 г., в журнале Александра Гинзбурга «Синтаксис»; публикация в официальных изданиях состоялась много позже. Некоторые ранние рассказы были опубликованы в 1999—2000 гг.
   Умер Виктор Голявкин в Санкт-Петербурге 26 июля 2001 года. Похоронен на Комаровском поселковом кладбище.

 

ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ ГОЛЯВКИН
(1929 — 2001)

    Виктор Голявкин по образованию, профессии и сущности — художник. «Я родился в Баку. Только я там успел встать на ноги, сразу взял в руки карандаш и изрисовал все карточки в семейном альбоме и стены во всей квартире. А как только вышел на улицу, начал рисовать на стенах домов, на асфальте… Меня ловили, заставляли стирать, но я снова рисовал», — вспоминал Голявкин.

   Долгие годы он жил в Ленинграде, где стал одним из лидеров художественного авангарда. Писать для детей начал в конце 50-х. Почти все книги иллюстрировал сам. В жизни нашей страны это время именуется «оттепель»: после сталинских репрессий и жестокостей правящего режима народу было позволено вдохнуть глоток свободы. Тогда ожило искусство, стали появляться произведения, которые раньше никак не могли дойти до читателей.
   Короткие рассказы Голявкина сразу привлекли внимание. Сборник «Тетрадки под дождем» (1959) понравился детям, вызвал споры взрослых. Это была совершенно новая проза — короткие рассказы, в которых смешное соседствовало с грустным, даже трагическим. Написанные от первого лица, что всегда очень трудно, потому что «первое лицо» особенно быстро выдает подделку, они касались вроде бы всем известных, а на самом деле глубоко потаенных и совсем не исследованных уголков детской жизни и детской души. Читатели сначала смеялись над происшествиями из жизни героев Голявкина, а потом задумывались над такими вопросами, на которые порой и не найдешь ответа.
   Герой рассказа «В шкафу» залез в шкаф, чтобы мяукнуть во время урока. И заснул там. А когда проснулся, стало страшно, потому что все ушли. Глупая шалость обрастает последствиями, как тиной, не выпутаться: «Наверняка завтра маму вызовут…Ваш сын, скажут, в шкаф залез, все уроки там спал, и все такое…». Мало того, что «ноги ломит, спина болит», самое неприятное, что на вопрос: «зачем ты это сделал?» — герой никак ответить не может. Не признаваться же, что мяукнуть хотел…
   А герои рассказа «Болтуны» соревнуются в обзывании, причем, начинается все очень даже художественно: один нарисовал на ладони себя и показал соседу. «У тебя не такие уши», — заметил тот. И сравнил уши приятеля с ослиными. Дальше диалог развивается так, что «обидность» высказываний нарастает, а в конце мальчишки переходят на какой-то нечеловеческий язык:

— А ты первердер…
— Это что еще значит ?
— Значит, что ты первердер.
— А ты дырбыртыр.
— А ты выртырвыр.
А потом — и вовсе на язык зверей и насекомых:
-А ты ррррррр…
-А ты ззззззз…

     Тут возник учитель, пожелавший узнать, кто же они все-таки такие… Почти что притча получилась.
     «Наши с Вовкой разговоры», «Мы играем в Антарктиду», «Как я встречал Новый год» — сборники рассказов, которые теперь стали школой мастерства для молодых писателей, а детям доставляют море удовольствия, настолько совершенно автор владеет формой. А форма эта фальшивить не позволяет: в коротком рассказе каждое слово на виду, оно, как писал Голявкин, «концентрирует на себе все внимание, по нему нельзя скользнуть взглядом». (Сколько найдется примеров, когда писатель так многословен, так перегружает свой рассказ событиями, что читатель и вправду только скользит глазами по тексту, не испытывая никаких чувств.) В коротких рассказах Голявкина события разворачиваются стремительно, в них все спрессовано, сжато, некогда «лить воду», чтобы подготовить смену читательского настроения. Потому-то не сразу доходит до детей то, что спрятано за словами-кирпичиками: непростой смысл, заложенный в любой ситуации.
    Голявкина обычно причисляют к юмористам, что очень почетно, ведь умение писать смешно — большое искусство. Сам он считал, что «юмористическое письмо, даже при обладании чувством юмора, вовсе не легче, а, наоборот, требует от писателя большего вложения внутренней энергии и более сложных, утонченных чувств».
     Но юмор юмором, без него трудно обойтись в разговоре с читателями младшего школьного возраста, однако Голявкин оставил нам прозу настолько трогательную, что она сдвигает целые пласты в душе ребенка. Происходит что-то вроде землетрясения, когда ребенок читает повесть «Мой добрый папа», или «Полосы на окнах», или «Рисунок на асфальте». Повести о военном детстве становятся открытием таких сторон жизни, о которых читатель даже не подозревал. Чужой жизненный опыт вызывает настолько сильные чувства, что становится своим.
    В последние годы книги Виктора Голявкина выходят не так часто, как они того заслуживают. Следует поискать их в библиотеках, иначе круг детского чтения сильно обеднеет.

Корф, О.Б. Детям о писателях. ХХ век. От А до Я /О.Б. Корф.- М.: Стрелец, 2006.- С.20-21., ил.

СОВЕТУЕМ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСЫ

Биография Виктора Голявкина для детей

Рассказы Виктора Голявкина для школьников

Рассказы Виктора Голявкина


 

Читать онлайн «Тетрадки под дождём»

Пропали наши тетрадки

Я ему отвечаю:

Пропали наши тетрадки

Он мне пишет:

Что делать будем?

Я ему отвечаю:

Что делать будем?

Вдруг вызывают меня к доске.

– Не могу, – говорю, – я к доске идти.

«Как же, – думаю, – без ремня идти?»

– Иди, иди, я тебе помогу, – говорит учитель.

– Не надо мне помогать.

– Ты не заболел ли случайно?

– Заболел, – говорю.

– А с домашним заданием как?

– Хорошо с домашним заданием.

Учитель подходит ко мне.

– А ну, покажи тетрадку.

Я молчу.

– Что с тобой происходит?

Я молчу.

– Придётся тебе поставить двойку.

Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём.

Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:

– Какой-то сегодня ты странный…

Яандреев

Всё из-за фамилии происходит. Я по алфавиту первый в журнале; чуть что, сразу меня вызывают. Поэтому и учусь хуже всех. Вот у Вовки Якулова все пятёрки. С его фамилией это нетрудно – он по списку в самом конце. Жди, пока его вызовут. А с моей фамилией пропадёшь. Стал я думать, что мне предпринять. За обедом думаю, перед сном думаю – никак ничего не могу придумать. Я даже в шкаф залез думать, чтобы мне не мешали. Вот в шкафу-то я это и придумал. Прихожу в класс, заявляю ребятам: – Я теперь не Андреев. Я теперь Яандреев.

– Мы давно знаем, что ты Андреев.

– Да нет, – говорю, – не Андреев, а Яандреев, на «Я» начинается – Яандреев.

– Ничего не понятно. Какой же ты Яандреев, когда ты просто Андреев? Таких фамилий вообще не бывает.

– У кого, – говорю, – не бывает, а у кого и бывает. Это позвольте мне знать.

– Удивительно, – говорит Вовка, – почему ты вдруг Яандреевым стал!

– Ещё увидите, – говорю.

Подхожу к Александре Петровне:

– У меня, знаете, дело такое: я теперь Яандреевым стал. Нельзя ли в журнале изменить, чтобы я на «Я» начинался?

– Что за фокусы? – говорит Александра Петровна.

– Это совсем не фокусы. Просто мне это очень важно. Я тогда сразу отличником буду.

– Ах, вот оно что! Тогда можно. Иди, Яандреев, урок отвечать.

Я пуговицу себе сам пришил!

Я пуговицу себе сам пришил. Правда, я её криво пришил, но ведь я её сам пришил! А меня мама просит убрать со стола, как будто бы я не помог своей маме, – ведь пуговицу я сам пришил! А вчера вдруг дежурным назначили в классе. Очень мне нужно дежурным быть! Я ведь пуговицу себе сам пришил, а они кричат: «На других не надейся!» Я ни на кого не надеюсь. Я всё сам делаю – пуговицу себе сам пришил…

Как я под партой сидел

Только к доске отвернулся учитель, а я раз – и под парту. Как заметит учитель, что я исчез, ужасно, наверное, удивится.

Интересно, что он подумает? Станет спрашивать у всех, куда я делся, – вот смеху-то будет! Уже пол-урока прошло, а я всё сижу. «Когда же, – думаю, – он увидит, что меня в классе нет?» А под партой трудно сидеть. Спина у меня заболела даже. Попробуй-ка так просиди! Кашлянул я – никакого внимания. Не могу больше сидеть. Да ещё Серёжка мне в спину ногой всё время тычет. Не выдержал я. Не досидел до конца урока. Вылезаю и говорю:

– Извините, Пётр Петрович…

Учитель спрашивает:

– В чём дело? Ты к доске хочешь?

– Нет, извините меня, я под партой сидел…

– Ну и как, там удобно сидеть, под партой? Ты сегодня сидел очень тихо. Вот так бы всегда на уроках.

Передвижение комода

Маше семь лет. Она ходит в школу в первый класс и учится на «отлично». Её ставят в пример как лучшую ученицу. А однажды вот что случилось. Она не выучила урока и вообще ничего не могла ответить. Весь класс пришёл в удивление, и все мальчики и девочки подумали: «Вот это да!»

Учитель строго взглянул на неё.

– Объясни мне, что это значит?

Маша заплакала и объяснила всё по порядку.

– У нас большое несчастье. Мама передвигала комод. А братик сидел на полу. Он крутил волчок. Волчок закатился под комод. Братик полез за волчком. И мама ему прищемила живот. Братика увезли в больницу. Все плакали очень сильно, и я не могла учить урок.

Мальчики и девочки подумали: «Вот это да!» А учитель сказал:

– Раз такое дело, это совсем другое дело. – И погладил Машу по голове.

Прошло несколько дней. Учитель встретил Машину маму. Он ей говорит:

– У вас такое несчастье. Вы придавили сына комодом. Мы все вам сочувствуем.

– Что вы, что вы! – сказала мама. – У меня нет ни комода, ни сына. У меня только дочка.

Болтуны

Сеня и его сосед по парте не заметили, как вошёл учитель. Сеня нарисовал на ладони себя и показал соседу.

– Это я, – сказал он. – Похоже?

– Нисколько, – ответил Юра, – у тебя не такие уши.

– А какие же у меня уши?

– Как у осла.

– А у тебя нос – как у бегемота.

– А у тебя голова – как еловая шишка.

– А у тебя голова – как ведро.

– А у тебя во рту зуба нет…

– А ты рыжий.

– А ты селёдка.

– А ты вуалехвост.

– А что это такое?

– Вуалехвост – и всё.

– А ты первердер…

– Это ещё что значит?

– Значит, что ты первердер.

– А ты дырбыртыр.

– А ты выртырвыр.

– А ты ррррррр…

– А ты ззззззз…

– А ты… ы! – сказал Юра и увидел рядом учителя.

– Хотел бы я знать, – спросил учитель, – кто же всё-таки вы такие?

Как мы на самолёте летали

Приезжаем на аэродром. Нас шефы-лётчики пригласили.

Весь класс наш в один самолёт уместился. Прямо дом, а не самолёт! Хочешь – сиди, хочешь – стой, что хочешь делай! Валерка петь стал. Только когда загудел самолёт, он почему-то вдруг перестал петь.

– Летим уже? – спрашивает. – Или нет?

Кто-то как закричит:

– Летим! Летим!

– Я боюсь, – говорит Валерка. – Зачем я только в кино не пошёл! – И зубами стучит.

Я ему говорю:

– С непривычки это бывает.

– А ты раньше летал? – спрашивает Валерка.

– Я на катере ездил. А это почти что одно и то же. Мы с отцом с катера рыбу ловили.

Вдруг выходит к нам лётчик. Улыбается, спрашивает:

– Ну как?

Валерка как заорёт:

– Ой, идите за руль! Самолёт упадёт! – И заплакал.

Лётчик смеётся:

– Не беспокойся. Там ведь ещё лётчик есть.

Валерка перестал плакать.

– Эх ты, плакса! – говорит лётчик. – Девочки на тебя смотрят.

Катя услышала и говорит:

– Мы на него совсем не смотрим. Мы в окно смотрим.

А лётчик не отстаёт:

– Они даже смотреть на тебя не хотят; эх ты, трусишка!

Мишка Колосов говорит:

– Чудак Валерка. Сначала пел, а потом стал бояться.

Лёнька Скориков говорит:

– Это он, наверное, от страха пел.

Тут самолёт на снижение пошёл.

Вышли мы из самолёта.

– Эх, – говорит Валерка, – хорошо бы ещё покататься.

– Вот и прекрасно, – улыбается лётчик, – сейчас будем на вертолёте кататься.

Я обернулся – нет Валерки.

– Где Валерка? – спрашивают ребята.

Наверное, он в кино пошёл!..

Лукьян

Катю вызвали отвечать урок, а Маша в окно засмотрелась. Катя подсказку ждёт, а Маша видит собаку Лукьяна и говорит тихо, вслух:

– Лукьян…

Катя думала, ей подсказали, и повторяет:

– Лукьян…

– При чём тут Лукьян?! – удивился учитель.

Учитель сердито смотрит на Катю.

Катя сердито смотрит на Машу.

А Маша спокойно смотрит в окно.

И мы помогали

Когда снег с крыши сбрасывали, мы всем двором помогали дворнику. На крышу нас, конечно, не пустили.

Тогда мы собрались во дворе, встали цепочкой, взявшись за руки, и никого не пускали в ту зону, куда снег падал.

Когда люди в эту зону шли, не подозревая об опасности, мы хором кричали:

– Сюда нельзя! В обход!

И все люди шли в обход.

На Ваську небольшой кусок снега сел. Кружился, кружился в воздухе и прямо Ваське на голову опустился. Васька только тряхнул головой, и этот снег на его голове растаял. Он потом всё повторял, что своей головой защитил других. Нескромно, я считаю, такие вещи заявлять. Тоже мне! Как будто это был какой-нибудь громадный кусок льда.

Нас вовсю дворник гнал, а мы не уходили. Так до конца помогали.

А дворник говорит, что мы мешали.

Как же так?!

Не может этого быть!

Язык

Ребята работали. А Петя сел на ступеньку. И так сидел. Очень нужно работать!

Но сидеть надоело.

Он кошку увидел.

Поймал её.

Показал кошке шиш, посвистел кошке в ухо, подул на неё, скорчил несколько рож, спел три песни, язык показал.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11


Книжная полка — Рассказы

РАССКАЗЫ

 

 

Виктор Галявкин
«Тетрадки под дождем»
Изд-во «Детская литература»

НА ЭТОЙ СТРАНИЦЕ:

 

Как я под партой сидел.

Я пуговицу себе сам пришил.

Передвижение комода

Как мы на самолете летали.

Болтуны

 

КАК Я ПОД ПАРТОЙ СИДЕЛ

 

   Только к доске отвернулся учитель, а я раз — и под парту. Как заметит учитель, что я исчез, ужасно, наверное, удивится.
   Интересно, что он подумает? Станет спрашивать всех, куда я делся, — вот смеху-то будет! Уже пол-урока прошло, а я все сижу. «Когда же, — думаю, — он увидит, что меня в классе нет?» А под партой трудно сидеть. Спина у меня заболела даже.  Попробуй-ка так просиди! Кашлянул я — никакого внимания. Не могу больше сидеть. Да еще Сережка мне в спину все время тычет. Не выдержал я. Не досидел до конца урока. Вылезаю и говорю:
   — Извините, Петр Петрович…
   Учитель спрашивает:
   — В чем дело? Ты к доске хочешь?
   — Нет, извините меня, я под партой сидел…
   — Ну и как, там удобно сидеть, под партой? Ты сегодня сидел очень тихо. Вот так бы всегда на уроках.

 

Я ПУГОВИЦУ СЕБЕ САМ ПРИШИЛ!

 

    Я пуговицу себе сам пришил. Правда, я ее криво пришил, но ведь я ее сам пришил! А меня мама просит убрать со стола, как будто бы я не помог своей маме — ведь пуговицу я сам пришил! А вчера вдруг дежурным назначили в классе. Очень мне нужно дежурным быть! Я ведь  пуговицу себе сам пришил, а они кричат: «На других не надейся!» Я ни на кого не надеюсь.  Я все сам делаю — пуговицу себе сам пришил…

 

ПЕРЕДВИЖЕНИЕ КОМОДА

 

   Маше семь лет. Она ходит в школу в первый класс и учится на «отлично». Ее ставят в пример, как лучшую ученицу. А однажды вот что случилось. Она не выучила урока и вообще ничего не могла ответить. Весь класс пришел в удивление, и все мальчики и девочки подумали: «Вот это да!»
   Учитель строго взглянул на нее.
   — Объясни мне, что это значит?
   Маша заплакала и объяснила все по порядку:
   — У нас большое несчастье. Мама передвигала комод. А братик сидел на полу. Он крутил волчок. Волчок закатился под комод. Братик полез за волчком. И мама ему прищемила живот. Братика увезли в больницу. Все плакали очень сильно, и я не могла учить урок.
   Мальчики и девочки подумали: «Вот это да!» А учитель сказал:
   — Раз так, ничего не поделаешь. — И погладил Машу по голове.
   Прошло несколько дней.
   Учитель встретил Машину маму. Он ей говорит:
   — У вас такое несчастье. Вы придавили сына комодом. Мы все вам сочувствуем.
   — Что вы, что вы! — сказала мама. — У меня нет ни комода, ни сына. У меня только дочка.

 

КАК МЫ НА САМОЛЕТЕ ЛЕТАЛИ

 

   Приезжаем на аэродром. Нас шефы-летчики пригласили.
   Весь класс наш в один самолет уместился. Прямо дом, а не самолет! Хочешь сиди, хочешь стой! Валерка петь стал. Только когда загудел самолет, он почему-то вдруг перестал петь.
   — Летим уже? — спрашивает. — Или нет?
   Кто-то как закричит:
   — Летим! Летим!
   — Я боюсь, — говорит Валерка. — Зачем я только в кино не пошел. — И зубами стучит.
   Я ему говорю:
   — С непривычки это бывает.
   — А ты раньше летал? — спрашивает Валерка.
   — Я на катере ездил. А это почти одно и то же. Мы с отцом с катера рыбу ловили.
   Вдруг выходит к нам летчик. Улыбается, спрашивает:
   — Ну как?
   Валерка как заорет:
   — Ой, идите за руль! Самолет упадет! — И заплакал.
   Летчик смеется:
   — Не беспокойся. Там ведь еще летчик есть.
   Валерка перестал плакать.
   — Эх ты, плакса! — говорит летчик. — Девочки на тебя смотрят.
   Катя услышала и говорит:
   — Мы на него совсем не смотрим. Мы в окно смотрим.
   А летчик не отстает:
   — Они даже смотреть на тебя не хотят, эх ты, трусишка!
   Миша Колосов говорит:
   — Чудак Валерка. Сначала пел, а потом стал бояться.

   Ленька Скориков говорит:
   — Это он, наверно, от страха пел.
   Тут самолет на снижение пошел.
   Вышли мы из самолета.
   — Эх, — говорит Валерка, — хорошо бы еще покататься.
   — Вот и прекрасно, — улыбается летчик, — сейчас будем на вертолете кататься.
   Я обернулся — нет Валерки.
   — Где Валерка? — спрашивают ребята.
   Наверное, он в кино пошел!..

 

БОЛТУНЫ

 

   Сеня и его сосед по парте не заметили, как вошел учитель. Сеня нарисовал на ладони себя и показал соседу.
   — Это я, — сказал он. — Похоже?
   — Нисколько, — ответил Юра, — у тебя не такие уши.
   — А какие же у меня уши?
   — Как у осла.
   — А у тебя нос, как у бегемота.
   — А у тебя голова, как еловая шишка.
   — А у тебя голова, как ведро.
   — А у тебя во рту зуба нет…

   — А ты рыжий.
   — А ты селедка.
   — А ты вуалехвост.
   — А что это такое?
   — Вуалехвост — и все.
   — А ты первердер…
   — Это еще что значит?
   — Значит, что ты первердер.
   — А ты дырбыртыр.
   — А ты выртырвыр.
   — А ты ррррррр…
   — А ты ззззззз…
   — А ты… — сказал Юра и увидел рядом учителя.
   — Хотел бы я знать, — спросил учитель, — кто же все-таки вы такие?

 

__________________

 

назад

>>>
 

— 1 —  2 —  3 —  4 — 5 —  6 —  7 — 

Виктор Голявкин — Тетрадки под дождём, страница 2 читать на Topreading.ru

«Как же, — думаю, — без ремня идти?»

— Иди, иди, я тебе помогу, — говорит учитель.

— Не надо мне помогать.

— Ты не заболел ли случайно?

— Заболел, — говорю.

— А с домашним заданием как?

— Хорошо с домашним заданием.

Учитель подходит ко мне.

— А ну, покажи тетрадку.

Я молчу.

— Что с тобой происходит?

Я молчу.

— Придётся тебе поставить двойку.

Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём.

Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:

— Какой-то сегодня ты странный…

Всё из-за фамилии происходит. Я по алфавиту первый в журнале; чуть что, сразу меня вызывают. Поэтому и учусь хуже всех. Вот у Вовки Якулова все пятёрки. С его фамилией это нетрудно — он по списку в самом конце. Жди, пока его вызовут. А с моей фамилией пропадёшь. Стал я думать, что мне предпринять. За обедом думаю, перед сном думаю — никак ничего не могу придумать. Я даже в шкаф залез думать, чтобы мне не мешали. Вот в шкафу-то я это и придумал. Прихожу в класс, заявляю ребятам:

— Я теперь не Андреев. Я теперь Яандреев.

— Мы давно знаем, что ты Андреев.

— Да нет, — говорю, — не Андреев, а Яандреев, на «Я» начинается — Яандреев.

— Ничего не понятно. Какой же ты Яандреев, когда ты просто Андреев? Таких фамилий вообще не бывает.

— У кого, — говорю, — не бывает, а у кого и бывает. Это позвольте мне знать.

— Удивительно, — говорит Вовка, — почему ты вдруг Яандреевым стал!

— Ещё увидите, — говорю.

Подхожу к Александре Петровне:

— У меня, знаете, дело такое: я теперь Яандреевым стал. Нельзя ли в журнале изменить, чтобы я на «Я» начинался?

— Что за фокусы? — говорит Александра Петровна.

— Это совсем не фокусы. Просто мне это очень важно. Я тогда сразу отличником буду.

— Ах, вот оно что! Тогда можно. Иди, Яандреев, урок отвечать.

Я пуговицу себе сам пришил!

Я пуговицу себе сам пришил. Правда, я её криво пришил, но ведь я её сам пришил! А меня мама просит убрать со стола, как будто бы я не помог своей маме, — ведь пуговицу я сам пришил! А вчера вдруг дежурным назначили в классе. Очень мне нужно дежурным быть! Я ведь пуговицу себе сам пришил, а они кричат: «На других не надейся!» Я ни на кого не надеюсь. Я всё сам делаю — пуговицу себе сам пришил…

Как я под партой сидел

Только к доске отвернулся учитель, а я раз — и под парту. Как заметит учитель, что я исчез, ужасно, наверное, удивится.

Интересно, что он подумает? Станет спрашивать у всех, куда я делся, — вот смеху-то будет! Уже пол-урока прошло, а я всё сижу. «Когда же, — думаю, — он увидит, что меня в классе нет?» А под партой трудно сидеть. Спина у меня заболела даже. Попробуй-ка так просиди! Кашлянул я — никакого внимания. Не могу больше сидеть. Да ещё Серёжка мне в спину ногой всё время тычет. Не выдержал я. Не досидел до конца урока. Вылезаю и говорю:

— Извините, Пётр Петрович…

Учитель спрашивает:

— В чём дело? Ты к доске хочешь?

— Нет, извините меня, я под партой сидел…

— Ну и как, там удобно сидеть, под партой? Ты сегодня сидел очень тихо. Вот так бы всегда на уроках.

Передвижение комода

Маше семь лет. Она ходит в школу в первый класс и учится на «отлично». Её ставят в пример как лучшую ученицу. А однажды вот что случилось. Она не выучила урока и вообще ничего не могла ответить. Весь класс пришёл в удивление, и все мальчики и девочки подумали: «Вот это да!»

Учитель строго взглянул на неё.

— Объясни мне, что это значит?

Маша заплакала и объяснила всё по порядку.

— У нас большое несчастье. Мама передвигала комод. А братик сидел на полу. Он крутил волчок. Волчок закатился под комод. Братик полез за волчком. И мама ему прищемила живот. Братика увезли в больницу. Все плакали очень сильно, и я не могла учить урок.

Мальчики и девочки подумали: «Вот это да!» А учитель сказал:

— Раз такое дело, это совсем другое дело. — И погладил Машу по голове.

Прошло несколько дней. Учитель встретил Машину маму. Он ей говорит:

— У вас такое несчастье. Вы придавили сына комодом. Мы все вам сочувствуем.

— Что вы, что вы! — сказала мама. — У меня нет ни комода, ни сына. У меня только дочка.

Сеня и его сосед по парте не заметили, как вошёл учитель. Сеня нарисовал на ладони себя и показал соседу.

— Это я, — сказал он. — Похоже?

— Нисколько, — ответил Юра, — у тебя не такие уши.

— А какие же у меня уши?

— Как у осла.

— А у тебя нос — как у бегемота.

— А у тебя голова — как еловая шишка.

— А у тебя голова — как ведро.

— А у тебя во рту зуба нет…

— А ты рыжий.

— А ты селёдка.

— А ты вуалехвост.

— А что это такое?

— Вуалехвост — и всё.

— А ты первердер…

— Это ещё что значит?

— Значит, что ты первердер.

— А ты дырбыртыр.

— А ты выртырвыр.

— А ты ррррррр…

— А ты ззззззз…

— А ты… ы! — сказал Юра и увидел рядом учителя.

— Хотел бы я знать, — спросил учитель, — кто же всё-таки вы такие?

Как мы на самолёте летали

Приезжаем на аэродром. Нас шефы-лётчики пригласили.

Весь класс наш в один самолёт уместился. Прямо дом, а не самолёт! Хочешь — сиди, хочешь — стой, что хочешь делай! Валерка петь стал. Только когда загудел самолёт, он почему-то вдруг перестал петь.

— Летим уже? — спрашивает. — Или нет?

Кто-то как закричит:

— Летим! Летим!

— Я боюсь, — говорит Валерка. — Зачем я только в кино не пошёл! — И зубами стучит.

Я ему говорю:

— С непривычки это бывает.

— А ты раньше летал? — спрашивает Валерка.

— Я на катере ездил. А это почти что одно и то же. Мы с отцом с катера рыбу ловили.

Вдруг выходит к нам лётчик. Улыбается, спрашивает:

— Ну как?

Валерка как заорёт:

— Ой, идите за руль! Самолёт упадёт! — И заплакал.

Лётчик смеётся:

— Не беспокойся. Там ведь ещё лётчик есть.

Валерка перестал плакать.

— Эх ты, плакса! — говорит лётчик. — Девочки на тебя смотрят.

Катя услышала и говорит:

— Мы на него совсем не смотрим. Мы в окно смотрим.

А лётчик не отстаёт:

— Они даже смотреть на тебя не хотят; эх ты, трусишка!

Мишка Колосов говорит:

— Чудак Валерка. Сначала пел, а потом стал бояться.

Лёнька Скориков говорит:

— Это он, наверное, от страха пел.

Тут самолёт на снижение пошёл.

Вышли мы из самолёта.

— Эх, — говорит Валерка, — хорошо бы ещё покататься.

— Вот и прекрасно, — улыбается лётчик, — сейчас будем на вертолёте кататься.

Я обернулся — нет Валерки.

— Где Валерка? — спрашивают ребята.

Наверное, он в кино пошёл!..

Катю вызвали отвечать урок, а Маша в окно засмотрелась. Катя подсказку ждёт, а Маша видит собаку Лукьяна и говорит тихо, вслух:

— Лукьян…

Катя думала, ей подсказали, и повторяет:

— Лукьян…

— При чём тут Лукьян?! — удивился учитель.

Учитель сердито смотрит на Катю.

Катя сердито смотрит на Машу.

А Маша спокойно смотрит в окно.

Когда снег с крыши сбрасывали, мы всем двором помогали дворнику. На крышу нас, конечно, не пустили.

Тогда мы собрались во дворе, встали цепочкой, взявшись за руки, и никого не пускали в ту зону, куда снег падал.

Когда люди в эту зону шли, не подозревая об опасности, мы хором кричали:

— Сюда нельзя! В обход!

И все люди шли в обход.

На Ваську небольшой кусок снега сел. Кружился, кружился в воздухе и прямо Ваське на голову опустился. Васька только тряхнул головой, и этот снег на его голове растаял. Он потом всё повторял, что своей головой защитил других. Нескромно, я считаю, такие вещи заявлять. Тоже мне! Как будто это был какой-нибудь громадный кусок льда.

Нас вовсю дворник гнал, а мы не уходили. Так до конца помогали.

А дворник говорит, что мы мешали.

Как же так?!

Не может этого быть!

Ребята работали. А Петя сел на ступеньку. И так сидел. Очень нужно работать!

Но сидеть надоело.

Он кошку увидел.

Поймал её.

Показал кошке шиш, посвистел кошке в ухо, подул на неё, скорчил несколько рож, спел три песни, язык показал.

Она его цап лапой по языку!

Он сразу петь перестал.

Заорал, кошку выпустил и помчался к ребятам…

Лучше поздно, чем никогда!

Книжный компас: «Весёлые книги»

«Весёлые книги»